КУНАРСКИЙ РЕЙД

КУНАРСКИЙ РЕЙД

Афганская эпопея спецназа ГРУ. В феврале 1980 года в 40-й армии началась широкомасштабная подготовка к боям. Призванные из запаса «партизаны» заменялись кадровыми офицерами и прапорщиками. Они ехали со всех округов и групп войск. Вместо танков Т-55 прислали современные Т-62 и Т-64, в войска поступали новые виды стрелкового оружия, в том числе и гранатомет АГС-17. офицеры чувствовали, что бои начнутся очень скоро.

В начале марта в штаб 108-й мотострелковой дивизии пришло официальное распоряжение командарма быть готовыми к ведению плановых боевых действий в зоне ответственности соединения. А затем поступила кодограмма о подготовке рейдовой группы в приграничную провинцию Кунар.

Полковник Борис Всеволодович Громов служил в Майкопе на Северном Кавказе. 16 января он готовился к учениям, когда позвонил командир корпуса и сухо сказал: «Министр обороны подписал приказ о назначении вас начальником штаба дивизии в Кабул». Это известие несколько озадачило. За восемь лет после окончания Военной академии, он довольно быстро прошагал по служебным ступеням от командира батальона до начальника штаба дивизии и уже готовился к беседе по поводу назначения на должность комдива, а в итоге – равноценная должность. И вот ему уже предстоит руководить не командно-штабными учениями, а боевой операцией в афганских горах.

На постановку задачи в большую палатку набилось много народу. Кроме командиров подразделений, здесь были офицеры штаба армии, оперативной группы МО СССР, которым предстояло координировать действия советских и афганских войск. Впереди висела большая склейка карт, на которой был проложен маршрут рейдовой группы от Кабула до Асадабада, с обозначением боевого порядка на всех этапах марша. Большую помощь в подготовке е рейду оказала воздушная разведка: на розданных офицерам аэрофотоснимках были отчетливо видны устроенные на дорогах завалы и обрушения.

Задачу ставил командующий 40-й армией генерал-лейтенант Юрий Владимирович Тухаринов. Высокий и стройный в молодости, к пятидесяти годам он ссутулившийся от непомерной тяжести, навалившейся на него в конце службы, исхудал и осунулся от постоянных забот. До ввода войск в Афганистан он был первым заместителем командующего войсками Туркестанского военного округа, 40-я армия существовала только на бумаге в мобилизационных планах оперативного управления. Но судьбе было угодно в короткий срок превратить «бумажное» войско в воюющее объединений.

Командарм взял длинную гладко выструганную из соснового бруска указку, и Громову показалось, что он разительно похож на странствующего рыцаря Дон Кихота. Это сравнение вызвало мимолетную улыбку, так неуместную в строгой обстановке совещания, и он быстро прогнал ее.

– В середине марта нам предстоит провести первую боевую операцию в провинции Кунар, – сказал командарм и решительно добавил, – оппозиция стремится захватить Нангархарскую долину и объявить на востоке страны исламскую республику. Замысел операции: мотострелковому полку, усиленному артиллерией, при поддержке авиации необходимо пройти от Кабула до Асадабада. Там стоит гарнизон правительственных войск в окружении душманов. Необходимо разблокировать его, а также провести активные боевые действия в провинции Кунар против вооруженных формирований оппозиции.

Командарм подробно остановился на вопросах взаимодействия между советскими и афганскими подразделениями, а в завершение сказал: «В районе проведения операции находится Джелалабадский аэродром. Он может принимать только небольшие самолеты, типа Ан-26. так что горючее, боеприпасы и все остальное необходимо брать с собой». Затем выступил начальник политотдела дивизии полковник Лев Серебров.

– Эскалация напряженности в восточных провинциях Афганистана началась сразу после апрельской революции, – сказал он. – 21 марта в 1989 году резко активизировалась боевая деятельность мятежников в горных районах рядом с Джелалабадом. В городе был раскрыт заговор, арестовано более двухсот солдат и офицеров. В провинции Кунар бандформирования совершили несколько нападений на гарнизоны правительственных войск в городах Асмар и Маногай, которые расположены в двадцати пяти километрах севернее Асадабада. Ожесточенные бои развернулись и в пригородах Асадабада. Асадабадский гарнизон был усилен, но во многих районах провинции до сих пор власть принадлежит отрядами исламской партии Афганистана.

Оппозиция за короткое время сумела провести поистине колоссальную работу, – подчеркнул Серебров. – Почти все население горных районов Афганистана настроено против режима Бабрака Кармаля и советских войск. Используя методы террора и запугивания, играя на религиозных и национальных чувствах, контрреволюция оказывает сильное влияние на значительную часть населения. Резко активизировался террор моджахедов в отношении местных жителей, которые поддерживали органы власти, и, конечно, в первую очередь, в отношении самих представителей этой власти. Если в апреле 1979 году было Совершено 38 террористических актов и погибло 63 человека, то уже в этом году более ста случаев террора, убито 155 человек. Надо иметь в виду, что мятежники находятся в полной зависимости от США, Пакистана и других стран, которые их финансируют, обезпечивают всем необходимым и всячески подталкивают к боевым действиям против советских войск. Посол США в Пакистане Хинтон заявил собравшимся в Пешаваре лицам афганской контрреволюции о готовности американцев увеличить финансовую и военную помощь при условии их объединения в единый фронт. Конгресс США проголосовал за выделение «прямой и открытой помощи» мятежникам в размере 15 миллионов долларов, официально узаконив вмешательство во внутренние дела суверенного государства-члена ООН…

Военный атташе генерал-майор Крохмалов поделился развединформацией:

– 30 января в США прибыло 48 афганцев из состава контрреволюционных группировок для военной подготовки на базах Вооруженных Сил США в Техасе и Калифорнии, – сказал он. – Для сбора сведений о новых аэродромах, местах дислокации советских войск в Афганистан при содействии со стороны регулярной пакистанской армии переправились военнослужащие США Дейвер и Кимпен Джордж. В районе деревни Сарабруд в 40 км от Кветты американцы завершают строительство учебного центра по подготовке афганских контрреволюционеров. В центре около двадцати американских советников обучают афганцев тактике и методам ведения партизанской войны.

В заключение Крохмалов сказал: «На территории Афганистана развернулась ожесточенная борьба США против СССР. Только американцы, в отличие от нас, воюют здесь чужими руками».

После совещания Тухаринов вызвал Громова к себе в штаб.

– Пока вы собираетесь в Кунар, – сказал он, – надо навести порядок вокруг Кабула. Из района Хайрабада, – командарм обвел кончиком указки кишлак на карте южнее столицы, – душманы начали обстрелы наших войск. По данным агентурной разведки, они планируют нападение на штаб армии. Если напрямую через горы – до кишлака примерно семь километров. А если по дороге – то чуть больше двадцати. Необходимо очистить кишлак от мятежников. В ваше распоряжение выделяются два мотострелковых батальона и артиллерийский дивизион. В случае необходимости можете вызвать авиацию. Летчики будут постоянно дежурить на аэродроме.

– А какие сведения о противнике? – поинтересовался Громов.

– О противнике мы практически ничего не знаем, – честно признался командарм. – Точно знаю только, что стреляют по нам из Хайрабада, и этот район надо «почистить». Вы сами будете вести разведку и если нарветесь на моджахедов, то их необходимо уничтожить.

У Тухаринова была и другая цель: прежде чем посылать Громова в кунарский рейд, он хотел проверить его командирские способности вблизи от штаба армии, чтобы в случае чего можно быстро придти на помощь.

***

От Кабула до небольшого хребта, за которым находился кишлак Хайрабад, колонна прошла без происшествий. Не доезжая километров трех до перевала, Громов выслал вперед разведку, а сам поехал следом на радийной машине, чтобы на местности посмотреть, как организовать захват кишлака. При подходе к перевалу по броне «райдики» вдруг гулко забарабанили пули. Хотя он был внутренне готов к бою и ждал его в любую секунду, но от грозного перестука оцепенел. Он прекрасно понимал, что рядом находятся его боевые подразделения, артиллерия стоит на огневых позициях, на подходе вертолеты. Дай им координаты цели – и в душманов полетят тонны металла. Но он начисто забыл, что должен делать. Пули противно клацали по броне, и после каждого удара казалось, что следующая обязательно ее пробьет. Когда пришел в себя и начал вызывать командиров батальонов и рот, никто не отвечал. Начал проклинать конструкторов, которые придумали отвратительную радиостанцию, которую никто не слышит.

Внезапно обстрел прекратился. Громов даже не сразу понял, почему перестали стучать пули по броне. Как-то само собой почувствовал, что душманы ушли. Он высунулся в командирский люк бронетранспортера, оглянулся. Противник нигде не подавал признаков жизни.

Развернувшаяся в цепь мотострелковая рота, под прикрытием основных сил батальона прочесала кишлак, но никого там не нашла. Он был пуст. Душманы покинули его еще тогда, когда их колонна только вытягивалась из Кабула, оставив небольшое прикрытие.

По возвращению Громов подробно доложил Тухаринову о результатах рейда: «Анализируя первую операцию, – сказал он, – мы пришли к выводу, что движение по любой дороге в горах обязательно нужно прикрывать сверху – справа и слева. Специально подготовленные взводы и даже роты должны идти по хребтам вдоль дороги с небольшим уступом вперед и сбивать вражеские заслоны».

***

Рейд на Кунар начался утром. Колонна, соблюдая все правила боевого искусства, шла вдоль реки Кабул, втянулась в узкую долину Вурешминтангай, больше похожую на ущелье, и мотострелки с опаской ожидали нападения душманов. Но их опасения были напрасны.

С высоты двух километров открывался вид на всю Нангархарскую долину – житницу страны. С севера в Кабул вливалась небольшая река Лагман, давшая название одноименной провинции. А сразу за Джелалабадом в Кабул несколькими руслами впадали быстрые и холодные воды Кунара. Зеленые кишлачные зоны вдоль речных долин с цитрусовыми садами обрамляли горные хребты с белеющими вдалеке белоснежными вершинами, каменистые плоскогорья с зарослями кустарников. Но даже с этой высоты невозможно было увидеть, что вдоль покрытого лесами хребта Кабул-Теапар и далее на север по границе с Пакистаном оппозиция спешно оборудовала цепь своих опорных пунктов: Таганай, Гошта, Нава, Каррера.

Рейдовая группа упорно продвигалась к Асадабаду. Уже через несколько дней выяснилось, что все выработанное советской военной наукой и записанное в боевых уставах, в том числе и в разделе «Ведение боевых действий в горах», годится только для европейского театра военных действий. Громов и его подчиненные были вынуждены многое постигать на ходу методом проб и ошибок.

Впереди шел отряд обезпечения движения – саперное подразделение. Под охраной танкистов и мотострелков с помощью специальной техники расчищала завалы на дорогах и уничтожала небольшие группы противника. В начале колонны поставили огромный небронированный бульдозер на артиллерийском тягаче, сокращенно именуемый БАТ. У Бабурского ущелья наткнулись на огромный завал. Начавший его расчищать БАТ был в упор расстрелян. Огромная махина загородила путь: ни обойти, ни объехать. Пришлось столкнуть ее в пропасть.

Мост через речку, вытекающую из Бадельского ущелья, душманы пощадили, а возле кишлака Наранг взорвали пятьдесят метров горной дороги. Колонна остановилась. По ней открыли шквальный огонь сверху. Началась паника, неразбериха. Практически никто не знал на первых порах, что нужно делать в таких ситуациях. Громов вызвал по радио авиацию. В колонне находились авиационные наводчики, но они ничего не видели и не знали, откуда ведется огонь. Поэтому наносили авиационные удары по площадям. Иногда под огонь попадали и свои войска. С большой высоты очень трудно было разобрать, где находятся душманы, а где свои.

Тухаринов постоянно вызывал Громова на связь, уточнял обстановку:

– Ну-ка, давай по карте: где огневые позиции артиллерии? Где первая мотострелковая рота, где вторая?

Поначалу Громов возмущался такой опекой, но вскоре привык и специально готовил для командующего подробные доклады. Они дисциплинировали не только мысли, но и действия.

Полторы недели прошли в напряженной работе, но удалось обнаружить и захватить лишь небольшое количество оружия и боеприпасов. Докладывать же нежно, как это было принято, о весомом результате. Больших складов с оружием, на существование которых настаивала афганская разведка, найти не удалось. В тех местах, на которые указывали осведомители, их просто не было.

На протяжении всех десяти дней и позже, во время итогового доклада, чувствовалось большое недовольство командарма результатами проведенных боевых действий.

– Сожгли столько топлива, расстреляли уйму боеприпасов, – не преминул упрекнуть его Тухаринов, – а результат – кот наплакал. А вот после обстрела духами территории дивизии взлетели на воздух почти все склады с запасами продовольствия и боеприпасов, полк едва не лишился боевого знамени. Один офицер и пятеро солдат погибли.

И все же весенние бои принесли Ограниченному контингенту колоссальный опыт. Пересмотрели многое – начиная от подготовки и построения войск для движения в колоннах и заканчивая отработкой взаимодействия с авиацией, артиллерией и управления ими. Для Афганистана срочно начали готовить горные батальоны, артиллерийских корректировщиков и авиационных наводчиков, которые были на вес золота. Этих специалистов охраняли лучше, чем любого командира.

Подразделения дивизии прикрывали продвижение 66-й отдельной мотострелковой бригады от Саланга через Кабул в Джелалабад. Один из ее батальонов пошел в провинцию Кунар, на усиление Асадабадского гарнизона.

К лету Ограниченный контингент окончательно втянулся в междоусобную войну, надеясь на скорую победу над оппозицией. Но это только усугубило ситуацию. Лозунг о советской агрессии, провозглашенный США, нашел отклик в сердцах простых афганцев. Они взялись за оружие и решили изгнать шурави, которые строили им дороги, заводы, безплатно учили молодежь, кормили и одевали.

В Советском Союзе началась пятилетка похорон, и руководству страны было не до Афганистана. В декабре 1980 года умер председатель Совета министров СССР Косыгин. Еще полный сил и жизненной энергии, но лишенный расположения товарищей по партии, он угас в одночасье. Потом хоронили генсеков Брежнева, Черненко, Андропова. Зачинателей афганской войны провожали в мир иной пышно, со всеми воинскими почестями, а геройски погибших в Афганистане закапывали тайком, запрещая вскрывать цинковые гробы и писать на надгробиях место и причину смерти.

«Мусульманский» батальон переформировали и снова ввели в Афганистан. Спецназовцы охраняли трубопровод, воевали с бандформированиями, затем их перевели в Джелалабад с задачей перекрыть караванные маршруты из Пакистана.

Николай Кикешев «Встань и иди. Афганская эпопея спецназа ГРУ

Написать комментарий