Униженные и оскорблённые. Украина: Сто лет одиночества
Лет десять назад народ активно умилялся байкой о том, что кто-то из лидеров, какого-то из Сомали (их сейчас много «хороших и разных») заявил, что не позволит превратить свою страну в Украину. Было это или не было неизвестно — корректных подтверждений нет, а в «этих ваших интернетах» что угодно напишут. .
Но в любом случае, с учётом того, что единое Сомали уже более пятидесяти лет существует только на бумаге получилось весело и поучительно.
Прошло десять лет и в далёкой от благополучия Грузии, переживающей длительный кризис, порождённый экономическим упадком и социально-политической нестабильностью, потерявшей в ходе длительного гражданского конфликта не менее четверти своей территории и даже успевшей столкнуться с Россией в «Пятидневной войне», носившей в России официальное название «Операции по принуждению к миру» прозвучало заявление премьера, объяснившего необходимость принятия закона об иноагентах, против которого протестует оппозиция, угрозой «украинизации Грузии».
Украинцы возмутились, заявили, что деятельность нынешнего правительства угрожает Грузии русификацией. Но, как ни странно, никому уже не смешно. Парадоксальность сравнения «европейской» Украины с Сомали осталась в прошлом. Обратите внимание, украинских политиков возмутило не то, что грузинские лидеры считают украинизацию бедой для страны, а то, что они не видят беды в том, что украинцы называют «русификацией», то есть в выстраивании нормальных, не враждебных отношений с Россией.
Когда-то, году в 2006-07 из-за высказывания тогдашнего узурпатора власти на Украине — путчиста Ющенко произошёл небольшой международный скандал. Ющенко, публично распекая одного из подчинённых, задал ему вопрос: «Ты что, молдаван?» — в коннотации «Ты что, дурак?» Естественно на это обратили внимание не только молдавские, но и оппозиционные украинские и даже некоторые европейские журналисты, отметившие необоснованное национальное чванство псевдодемократа Ющенко, отсутствие у него необходимой европейскому политику толерантности и т.д.
Впрочем, в том что касается украинской аудитории, объяснения «Цицерона»-неудачника, что он имел в виду устойчивое выражение, укоренившееся в украинском языке и воспроизвёл его автоматически, были приняты, поскольку соответствовали реальному состоянию дел. В те времена такую фразу мог бросить не только Ющенко. Уничижительно-презрительное отношение украинцев к соседям распространялось практически на все бывшие постсоветские государства, кроме «балтийских тигров», уже прорвавшихся в то время в ЕС, но ещё не успевших впасть в состояние перманентной экономической депрессии. Даже некоторых восточноевропейцев (например, болгар и румын) украинские «европейцы» демонстративно презирали.
Помню, как накануне первого майдана разговаривал со своими знакомыми, которые уже настроились на поддержку Ющенко. Я у них спрашивал, неужели они хотят, чтобы на Украине было, как в Сербии и в Грузии, где к тому времени уже произошли цветные перевороты, на что они отвечали, что они же не грузины и не сербы, имея в виду, свою более высокую политическую и интеллектуальную зрелость. На Украине, мол, такое невозможно.
Украина давно с большим отрывом победила Молдавию и Армению, ранее боровшихся между собой за звание самого бедного из постсоветских государств. Таджикистан, по сравнению с Украиной — образец стабильности и благополучия. Многие таджики, уезжают из своей страны на заработки, но, в отличие от украинцев, многие из уехавших, заработав на дом и свадьбу, возвращаются на родину. Да и уехало таджиков из Таджикистана, как в процентном, так и в абсолютном выражении меньше, чем украинцев с Украины.
В общем, единственное, чем могут похвастаться современные украинцы — это тем, что начав сползать в пропасть позже многих, они легко определи всех на этом пути. Теперь Украина является самым бесперспективным квазигосударственным образованием из всех известных. У неё самая разрушенная, практически в ноль уничтоженная и не подлежащая восстановлению экономика, самое разбежавшееся население.
Оставшиеся граждане в большинстве своём являются либо слишком старыми для ведения активной экономической деятельности, либо инвалидами. Проиграны развязанные режимом внутренний (гражданский) и внешний (с Россией) конфликты. Даже вопрос будет ли Украина сохранена в урезанном виде (кому и какие территории придётся отдать) или она будет ликвидирована полностью, решается без Украины и от мнения Киева здесь ничего не зависит.
Теперь уже молдаванам, сохранившим свою бедненькую, но чистенькую государственность и упорно отбивающихся от попыток неадекватной Санду втянуть их в войну, впору спрашивать у сморозившего глупость коллеги: «Ты что, украинец?» Украинцы на десятилетия вперёд забронировали за собой место в борьбе за премию Дарвина.
Путь, пройденный Украиной, от благополучия к упадку и далее к катастрофе, не был предопределён изначально. Он стал фатально неизбежен в тот момент, когда украинская власть и значительная часть общества сделали выбор в пользу националистической концепции государственности.
Да, поначалу это был мягкий национализм, почти не сказывавшийся на политических решениях как внутреннего, так и внешнего характера. Но претензии националистов стали быстро расти, а их готовность учитывать чужое мнение сокращалось по мере того, как росло их влияние в государстве. В результате украинское общество быстро впало в шизофреническое состояние и в дальнейшем украинская государственность развивалась на базе извращённой картины мира, воспринимаемой расколотым, биполярным, шизофреническим общественным сознанием в качестве истинной.
Изначально украинское общество состояло в своей массе из русских людей (не знавших иного языка, кроме русского и иной культуры, кроме русской) и ощущало свою принадлежность к государствообразующему имперскому народу. Это ощущение никуда не делось, но вступив в видимое противоречие с националистической пропагандой было вытеснено на уровень инстинкта (подсознания). Официально же, на сознательном уровне, украинцы стали причислять себя к нации угнетённой, боровшейся за свободу и вырвавшейся из «тюрьмы народов».
Подсознание имперского народа вступило в борьбу с сознанием «угнетённой нации». Строители «тюрьмы народов» и её «заключенные» оказались одним и тем же народом, хоть упорно старались не отдавать себе в этом отчёт. Тридцать лет, не имея под рукой других русских, кроме самих себя, часть украинских граждан, принявшая националистическую концепцию «угнетённой украинской нации», убивала русских в себе, разрушая свою собственную национальную идентичность, превращая себя в манкуртов, не знающих родства, отрекаясь от своих корней и традиций.
Убивая свою сущность можно достичь успеха в самоуничтожении, но убийством и разрушением ещё никому не удавалось создать новую сущность.
Результат не заставил себя ждать. Как говорил Дракон у Шварца, остались «рваные души», «дырявые души», а скорее даже общество вовсе без души, ибо одну оно уничтожило, а другую не приобрело. Такое общество априори неспособно к созиданию. Созиданием оно называет разрушение и чем больше разрушает, тем больше гордится своими успехами.
Со стороны это представляется идиотизмом, но это особое, шизофреническое состояние, вызывающее раздвоение общественного сознания. В такой ситуации инвалидом становится не только человек, но и общество. Но если человека-инвалида общество берёт на содержание и пытается лечить, то инвалидное общество содержать некому, а общественные болезни лечатся только масштабным кровопусканием — иных методов современное человечество не придумало.
Некоторые больные после такого лечения выздоравливают, большинство умирает.
