Трагедия жизни Наследника Престола: в день Рождения Царевича Алексия
Великий Князь Алексей Николаевич Романов (1904–1918) вошел в историю как Наследник Русского Престола, единственный и долгожданный сын Государя Императора Николая II. Он прожил совсем короткую жизнь – в день гибели Царской Семьи ему не исполнилось и 14-ти лет. Просиял он как ясная заря на рассвете новой истории России. Его царствование не сбылось, не свершилось: Господу угодно было отозвать его в вечность юным отроком, но с лихвой настрадавшимся от бед и болезней.
Умный, щедро одаренный от природы, кристально чистый сердцем и душой, Царевич Алексей с рождения страдал тяжелым недугом – гемофилией. Вот как рассказывал об этом его учитель Пьер Жильяр, который в 1912 году по просьбе Императрицы начал заниматься с Алексеем французским языком: «Мне представили мальчика восьми лет, пожалуй, даже высокого для своего возраста, с удлиненным, совершенно правильным лицом с тонкими чертами и большими серо-голубыми глазами, как у Матери...
У него был глубокий, острый склад ума, способность все быстро схватывать. Он поразил меня вопросами, необычными для своего возраста, которые были свидетельством тонкой, высокоорганизованной духовности. Я встретил ребенка с нежным, благородным сердцем, чувствительного к несчастьям других, так как он много страдал сам.
Однажды произошел несчастный случай, которого я так сильно опасался. Царевич находился в классе, залез на стул, неожиданно поскользнулся и в падении задел правым коленом угол какого-то предмета. На следующий день он не мог встать. Опухоль ниже колена распространилась на всю ногу. Кожа была растянута и затвердела под действием крови. Я был ошеломлен, но ни Царь, ни Царица ни словом не упрекнули меня. Напротив, старались сделать все, чтобы я не впал в отчаяние...
Мать провела страшную ночь у постели сына. Кровотечение не останавливалось, температура повышалась. Царь заходил каждую свободную минуту, пытаясь развлечь его, но боль была сильнее, чем увлекательные истории. И вновь возобновлялись слезы и стоны. Время от времени дверь открывалась, одна из Великих Княжон входила на цыпочках и целовала маленького брата, внося в комнату порыв свежести и здоровья. В этот момент мальчик открывал свои огромные голубые глаза, вокруг которых болезнь положила темные круги, и почти сразу закрывал их.
Его голова покоилась на руках Матери, а маленькое, смертельно бледное личико было неузнаваемо. Иногда стоны затихали, и он бормотал только одно слово "мамочка”. Она целовала его в волосы, лоб и глаза, как будто прикосновения губ уменьшали его боль и возвращали к жизни, которая покидала его.
В эти ужасные часы я был свидетелем мук Сына и пытки Матери, которая знала, что сама является причиной этих страданий, так как она передала ему чудовищный недуг, против которого медицина была безсильна. Тогда я понял тайну трагедии ее жизни и мог воссоздать ее крестный путь на Голгофу».
+++
Несмотря на частые приступы болезни, для Наследника Престола была разработана целая система воспитания и образования, которая должна была всесторонне подготовить его к будущему управлению огромной страной.
Кто учил Августейших Детей? Их было около 20 человек – лучших преподавателей того времени, но тех, кто до конца сохранил верность Семье, осталось только трое. В их числе – швейцарец Пьер Жильяр (1879–1962), англичанин Сидней Гиббс (1876–1963) и учитель Русской словесности, автор множества книг и статей, талантливый поэт Петр Васильевич Петров (1858–1918).
Он был старшим среди преподавателей, и у него была особая роль – он разрабатывал программы обучения, планировал уроки, распределял нагрузку. Ранее Петр Васильевич преподавал в Павловском военном училище, а когда последовало назначение в штат преподавателей Царских Детей, он счел это вершиной своей карьеры. Ему было доверено дело огромной государственной важности!
В 1916–1917 годах у Алексея Николаевича было пять уроков в день, включая субботу. Занятия начинались в 9 утра, после первого урока была прогулка, затем еще два урока. С 13.00 до 16.00 – обед и отдых, потом снова два урока. Цесаревич изучал Закон Божий, историю, географию, арифметику и три языка: Русский, английский и французский. Учился музыке и танцам. А вот вкусы у него были самые простонародные: он обожал солдатскую еду и игру на балалайке.
С октября 1915 года, когда Наследник подолгу находился с Отцом в Ставке главнокомандования Русскими войсками, три наставника – Петров, Жильяр и Гиббс – приезжали в Могилев вместе с ним. И занятия шли строго по расписанию. Петр Васильевич был доволен возмужанием Царственного отрока и поощрял серьезное отношение к воинской службе.
С 1 января 1916 года Алексей начал вести дневник. Эти записи как зеркало отражают события его 12-летней, еще детской жизни. Писал о том, чем наполнен его день, как вмешивается в жизнь болезнь, как сдержанно он ее воспринимает. Дневник говорит и о том, что Петр Васильевич научил его любить книгу.
Что именно выбирал учитель для чтения? Вот запись в дневнике Царевича от 14 июля 1916 года: «После завтрака слушал чтение "Тараса Бульбы”. Чудная вещь!» 15 сентября: «Начал читать книгу "Доктор Гааз”». 23 сентября: «Вечером читал вслух Русскую историю с П.В.П.». 5 ноября: «П.В.П. прочел мне о подвигах телефониста Алексея Макухи». Читали также жития святых, Лескова, Тургенева, Салтыкова-Щедрина, Мельникова-Печерского. Заботливо, бережно и разумно взращивал Петр Васильевич Царственных учеников, учил любить родной язык и литературу, ощущать себя Русскими. Он очень жалел больного Царевича, но умел соединить мягкость с требовательностью, а природные дарования позволяли больному ученику быстро наверстывать упущенное.
+++
Чрезвычайно интересную характеристику Наследнику дала Клавдия Михайловна Битнер (1878–1937), петербургская дворянка, 18 лет служившая классной дамой в Царскосельской гимназии. Она последовала за Царской Семьей в Тобольск и преподавала Цесаревичу Русский язык, математику и географию:
«Я любила больше всех Алексея Николаевича. Это был милый, хороший мальчик, умненький, наблюдательный, восприимчивый, очень ласковый и жизнерадостный, несмотря на свое часто тяжелое и болезненное состояние. Он был способный от природы, и если хотел что-то выучить, говорил: "Погодите, я выучу”. И если действительно что выучивал, то уже у него оставалось и сидело крепко.
Он привык быть дисциплинированным, но не любил былого придворного этикета. Он не переносил лжи и не потерпел бы ее около себя, если бы взял власть когда-либо. В нем были совмещены черты Отца и Матери. От Отца он унаследовал простоту. Совсем не было в нем никакого самодовольства, надменности, заносчивости. Он был прост, но имел большую волю и никогда бы не подчинился постороннему влиянию.
Он уже многое понимал и понимал людей. Был терпелив, очень аккуратен и бережлив. Однажды, когда он был болен, ему подали кушанье, общее со всей Семьей, но он не стал есть, потому что не любил этого блюда. Я возмутилась: как это не могут приготовить ребенку отдельного кушанья, когда он болен?! А он ответил: "Ну, вот еще, из-за меня одного не надо тратиться”.
В Тобольске у меня был с ним разговор о власти. Я ему сказала: "А если Вы, Алексей Николаевич, будете царствовать?” – "Нет, это кончено навсегда”. – "Ну, а если опять будет, если Вы будете царствовать?” – "Тогда надо устроить так, чтобы я знал больше, что делается кругом”.
Я спросила, что бы тогда он сделал со мной? Он сказал, что построил бы для меня большой госпиталь, назначил бы меня заведовать им, а сам приезжал бы и "допрашивал” обо всем – все ли в порядке. Я уверена, что при нем был бы порядок».
+++
Многие его наставники говорили о том, что в будущем Россия получит замечательного правителя – волевого, мудрого и справедливого. Как вспоминает фрейлина Императрицы Софья Офросимова, «все учителя признавали его выдающиеся способности и говорили, что в душе Наследника не заложено ни одной скверной или порочной черты; душа его – самая добрая почва для всех добрых семян; если сумеют их насадить и взрастить, то Русская Земля получит не только прекрасного и умного Государя, но и прекрасного человека».
Подготовила Инна Климова
Источник: газета "Православный крест"
Источник: газета "Православный крест"
